Ровно сто лет назад началась Первая мировая война, которая изменила ход истории всего человечества. Трудно найти народы и страны, которые бы не затронул тот первый по-настоящему глобальный вооруженный конфликт. По большому счету его последствия мы можем увидеть до сих пор. Но, видимо, самый главный урок заключается в том, что в 1914 году никто из участников не думал, какой будет эта страшная война и каких колоссальных жертв она потребует от них и всего мира

В последнее время в ряде стран постсоветского пространства становится чрезвычайно актуальным вопрос о гражданской идентичности. Для тех или иных категорий населения неожиданно стало принципиально важно выяснить, кто они, каким должно быть государство и как строить с ним свои отношения.

Одной из фундаментальных проблем исторической науки в странах Центральной Азии является то, что мы недостаточно хорошо изучаем себя, свое прошлое и настоящее. Удивительно, но на некоторые вопросы истории мы до сих пор можем смотреть чужими глазами, а значит, с точки зрения чужих интересов и потребностей.

В жизни каждого государства возникает момент, когда история приобретает совсем не научное значение. История, как известно, самая идеологизированная дисциплина, и в непростые для той или иной страны и общества времена она становится ключевым элементом государственной политики. Еще сложнее ситуация в том случае, когда два или больше государств имеют длительную общую историю, но интерпретируют ее известные факты по-разному, в угоду, разумеется, собственной идеологии.

Как и сто лет назад, сегодня для многих поклонников кинематографа он остается важнейшим из всех искусств, причем в том числе и для решения сугубо политических задач. Посредством Голливуда, например, США транслируют американский образ жизни на весь мир, делая культурно притягательной именно свою модель государственного и общественного развития. В принципе, кино давно стало частью пропаганды и пиара для любой страны. В этом смысле вопросы зачастую вызывает не сам фильм, а идеология, заложенная в него его авторами.

В современном Казахстане вопрос о языке давно вышел за пределы обычного языкознания. Это уже вполне политическая проблема с множеством неизвестных переменных, потому что никто не только не знает, как решать ее в обозримой перспективе, но и не понимает, как это может сказаться на жизни обычных граждан и судьбах независимого государства Казахстан.

В эпоху глобализации, когда увеличивается роль одних языков и сокращается использование других, проблема выбора языка общения нередко приобретает политическую окраску. Поэтому неудивительно, что при решении вопросов языковой политики то или иное государство и общество уделяет особое внимание опыту различных зарубежных стран.

Свой новый срок на посту президента России Владимир Путин явно хотел бы посвятить, в том числе, и вопросам укрепления межгосударственных связей в рамках Таможенного и Евразийского союзов. При этом политико-экономические интеграционные процессы, инициируемые Москвой и в целом пока поддержанные Астаной и Минском, частью российского, и не только, обществ рассматриваются как попытка реинтеграциибывшего советского, или, шире, российско-имперского пространства, что вызывает вполне определенные вопросы.