Султан Акимбеков
Совсем скоро закончится интрига вокруг того, кто станет следующим президентом США. Соответственно, закончится и эта увлекательная предвыборная гонка с лихо закрученным сюжетом, которую мы наблюдали последние несколько месяцев. Хотя, по большому счету не так уж и важно, кто именно станет президентом самой влиятельной страны в мире, ее политика не сильно изменится. Обычно отличие может быть только в тактических вопросах, но не в стратегии. Тем более, что в обычной практике между программами республиканцев и демократов нет особенной разницы. Однако президентские выборы это совсем другое, тем более, что нынешние выборы отличаются особенным эмоциональным и идеологическим накалом.
Нынешний президент Барак Обама и кандидат Митт Ромни подошли к 6 ноября практически с равными результатами, хотя в начале предвыборной кампании Обама превосходил своего соперника по всем показателям, включая результаты проводимых социологических опросов. Теперь же они, как породистые лошади на скачках, идут ноздря в ноздрю, а вся разница между ними укладывается в статистическую погрешность. И это главная интрига этих выборов.
На первый взгляд у Ромни, как у политика, было столько недостатков, при этом он совершил столько ошибок, что казалось, он не может составить реальную конкуренцию харизматичному президенту Обаме. Чего стоят утечка в прессу высказанного в узком кругу мнения Ромни про 47 % иждивенцев среди американцев, а также его явная неосведомленность и даже путаница в вопросах внешней политики. В начале кампании многим вообще казалось, что это самая неудачная из возможных республиканских кандидатур.
Против Ромни было его мормонское происхождение, при том, что значительное число консервативно настроенных белых американцев принадлежит к евангелической церкви, критически настроенной к мормонам. Многие считали, что он вообще был недостаточно консервативен для кандидата от республиканцев, скорее центрист. И как центристу ему будет крайне сложно защищать классическую консервативную программу. В то же время такая программа, включающая в себя высказывания против абортов, браков сексуальных меньшинств, расширение социальных программ, а также высказывания за ужесточение политики в отношении мигрантов, была способна оттолкнуть от Ромни внушительные слои избирателей из числа социально уязвимых слоев общества, латиноамериканцев, женщин и гомосексуалистов с лесбиянками.
Казалось, что в такой ситуации Обама победит с заметным отрывом. Тем более, что в его актив можно было бы занести неплохое состояние американской экономики, а также завершение войны в Ираке и уничтожение Усамы бен Ладена. Собственно именно заметное преимущество Обамы возможно стало одной из причин его крайне вялого поведения во время первых дебатов с Ромни, которые он проиграл.
Безусловно, Ромни был хорош, он наступал, критиковал, в общем извлек максимум возможного из экономической проблематики, которой были посвящены данные дебаты. Но Обама выглядел скорее, как академический профессор на лекции. Очень может быть, что он хотел выиграть на классе, без жестких формулировок и обострения характера дискуссии.
Проблема здесь была в том, что любое обострение дискуссии и реальная жесткая борьба вели к росту противостояния на идеологическом уровне. Не просто между правыми и левыми, консерваторами и либералами, а между условно «рыночниками» и приверженцами социального государства. А Обама явно хотел этого избежать, потому что его могли обвинить даже в склонности к социализму, а для Америки это сильное обвинение.
В результате жесткий характер дискуссии не мог обеспечить Обаме новых голосов, а его обычный электорат – афроамериканцы, либералы, феминистки, большая часть испаноязычных, сексуальные меньшинства - и так был с ним. Но он мог потерять некоторых избирателей из числа центристов и заставить мобилизоваться консерваторов, которые могли увидеть в нем угрозу традиционным американским ценностям.
Но на классе выиграть не получилось. После первых дебатов Обама стал понемногу уступать, его стали называть слабым и в ответ он ринулся в бой. И здесь дискуссия неизбежно вышла на уровень идеологии. Ромни призывал к переменам в политике США, намекая на угрозу социального государства для иждивенцев, которое хочет построить Обама. Президент напротив призывал продолжить свою политику и говорил, что Ромни зовет в прошлое и во внешней и во внутренней политике США. Намек более чем прозрачный. Прошлое Америки – это время максимально либеральной экономики, отсутствия социальных программ, весьма патриархальных нравов и не очень либерального отношения к некоторым группам населения.
Во внешней политике прошлое Америки – это холодная война, и Обама обвинял противника в его стремлении вернутся к тому состоянию, особенно после того как Ромни несколько раз очень жестко высказывался против России и Китая. Кроме того, Обама говорил о своем успехе в завершении войны в Ираке и готовящемся выводе войск из Афганистана. В свою очередь Ромни выступил против Ирана, а также заявлял, что считает Иерусалим столицей Израиля, хотя весь мир обычно этого не признает. То есть, все выглядело так, что Обама представляет мир, а Ромни – войну, в том числе и вполне вероятную новую против Ирана.
Американским либералам Обама и так очень симпатичен, при этом консерваторам он совсем не нравится. В то же время центристы вполне могли посчитать, что США на нынешнем этапе нужен более внятный и даже жесткий политик. И Обама стал понемногу терять свое прежнее преимущество, особенно в так называемых колеблющихся штатах.
Так что сегодня 6 ноября никто не знает точно, чем все закончится. Так что можно просто делать ставки на исход этих весьма увлекательных выборов. Я делаю ставку на красное (цвета республиканцев) – на Ромни. Чем хороши американские выборы в отличие от рулетки – здесь не может выпасть зеро.
Институт азиатских исследований