Султан Акимбеков
Естественно, что послание президента России Владимира Путина было в основном посвящено вопросам внутренней политики. Но также понятно, что многие вопросы внутренней политики все равно плавно перерастают в политику внешнюю. Потому что для современной России эти вопросы очень тесно связаны друг с другом. Тем более, что Москва сегодня делает ставку на «собирание земель» вокруг «исторического ядра». Поэтому было очень интересно посмотреть, что российский президент скажет про интеграцию.
Собственно напрямую ничего особенного по этому поводу Путин не сказал. Он отметил, что «мы будем идти по пути тесной интеграции. Тому примером Таможенный союз, Единое экономическое пространство России, Казахстана и Белоруссии. Это все уже работает, работает эффективно. Мы приступили к созданию Евразийского экономического союза и, конечно, будем идти по этому пути и решим эту задачу».
Здесь стоит обратить внимание на то, что Путин назвал Евразийский союз экономическим. Напомню, что именно так стали называть эту организацию в Казахстане текущей осенью. Тогда Астана послала недвусмысленный сигнал России, что она не намерена обсуждать политические вопросы, например, активно лоббируемую Москвой идею создания Евразийского парламента, и видит в интеграции только экономическую составляющую. Соответственно, Путин, повторив казахстанскую формулировку, сделал жест в адрес Астаны.
Таким образом он не только учел мнение Казахстана, но и фактически продемонстрировал значение нашей страны для реализации внешнеполитической концепции России. Потому что если уж даже лояльный Казахстан проявляет недовольство характером интеграцией по российскому сценарию, то чего тогда ожидать от остальных стран – например, Украины. Возникает вопрос о привлекательности модели интеграции в целом. А так как Москва и лично Путин очень много поставили на идею «собирания земель» в рамках концепции восстановления прежней мощи российского государства, для них это имеет большое значение, в том числе и для решения внутренних задач. Для них крайне важно, чтобы проект не забуксовал на начальной стадии его реализации. Отсюда и реверансы в наш адрес.
Еще один интересный момент был связан с использованием гражданами некоторых стран СНГ внутренних документов для посещения России. Путин заявил, что с 2015 года в Россию будут пускать только по заграничным паспортам. При этом по его словам граждане Таможенного Союза и Единого Экономического пространства будут пользоваться льготами, для них сохранится нынешний режим. С одной стороны, это заявление явно адресовано Узбекистану, Таджикистану и Киргизии, откуда в Россию приезжает множество трудовых мигрантов.
Однако, эти мигранты и так приезжают по заграничным паспортам. Очень похоже, что это заявление было адресовано в первую очередь Казахстану и Украине, именно их граждане в основном и используют внутренние документы для поездок в Россию, к тому же они граничат с ней. Причем казахстанцы получили это право не так давно. Понятно, что переход к заграничным паспортам в первую очередь затронет население приграничных с Россией районов Казахстана и Украины. Возможное недовольство последнего и должно стать дополнительным аргументом при рассмотрении вопроса об участии той или иной страны в Таможенном Союзе. Не случайно указан и 2015 год в качестве срока введения данной меры. Именно в этом году теоретически и должен быть создан Евразийский союз. Интересно, что Путин как будто до конца не уверен в этом, потому что в тезисе о внутренних паспортах указывает не на эту планируемую к созданию организацию, а на ТС и ЕЭП. Хотя возможно, что это просто оговорка.
Весьма тонкий момент связан с тезисом Путина о предоставлении российского гражданства. «Поручаю разработать ускоренный порядок предоставления российского гражданства нашим соотечественникам, носителям русского языка и русской культуры, прямым потомкам тех, кто родился и в Российской империи и в Советском Союзе. Тем, кто хочет переехать на постоянное жительство в нашу страну и, соответственно, отказаться от своего сегодняшнего гражданства».
Здесь подчеркивается право на гражданство для всех, кто родился не только в СССР, но и в прежней империи, то есть преемственность современной России по отношению к этим государствам. Согласно этому заявлению большая часть населения новых независимых государств может рассчитывать на российское гражданство. Например, в Казахстане это 10,5 млн. человек, потому что 6 млн. родились уже в годы независимости. Однако, переход их всех в гражданство России автоматически ведет к потере суверенитета, что явно не будет встречено с одобрением во всех странах, образовавшихся на территории бывшего СССР, только в некоторых и только среди части населения.
Более того, это может вызвать подозрения в адрес истинных намерений Москвы. Потому что если завтра Россия предоставит гражданство всем желающим из числа родившихся на территории СССР, например, в Украине или Казахстане, то это будет политической проблемой. Поэтому Путин оговорился, что предоставление гражданства связано с выходом из предыдущего.
Но самым интересным в послании Путина было указание на Россию как государство-нацию, которое должно опираться на всю историю страны. По его словам «для возрождения национального сознания нам нужно связать воедино исторические эпохи и вернуться к пониманию той простой истины, что Россия началась не с 1917 и даже не с 1991 года, что у нас единая, неразрывная, тысячелетняя история, опираясь на которую мы обретаем внутреннюю силу и смысл национального развития». Проблема здесь в том, что Путин пытается распространить гражданское понимание нации в его европейском понимании на имперскую по своей сути природу исторического российского государства.
Далее в его словах данное противоречие только усугубляется. «Мы должны беречь уникальный опыт, который передали нам наши предки. Россия веками развивалась как многонациональное государство (изначально так было), государство-цивилизация, скрепленное русским народом, русским языком и русской культурой, которые для всех нас родные, которые нас объединяют и не дают раствориться в этом многообразном мире». То есть, по его словам Российская империя являлась государством - отдельной цивилизацией, где русский народ являлся объединяющим. Эта идея напрямую взята из евразийской идеологии 1920-ых годов, согласно которой Россия это и не Азия и не Европа, а отдельная цивилизация со своим особым путем. Таким образом евразийцы пытались вдохнуть новую жизнь в идеологию погибшей к этому времени Российской империи.
Путин следует их логике, но старается внести новое содержание - про государство-нацию. Если согласиться с предложенной им версией, тогда надо признать, что Россия действительно отличалась от Европы, она не вела политики колониальных захватов, она изначально строилась на принципиально других основаниях. Отсюда логично можно сделать вывод, что падение сначала Российской империи, а затем и СССР, это трагедия не только для русского народа, но и для всех других народов. Можно вспомнить известный тезис Путина о «распаде СССР, как величайшей трагедии XX века».
Однако, эта логика вступает в противоречие даже не с идеологией Российской империи, в которой приоритеты в национальном развитии были расставлены весьма четко, а с ростом националистических настроений в идеологии современной России. То есть, Путин говорит о государстве-нации, а фактически в России сегодня развиваются тенденции строительства национального государства. Разница здесь в том, что для европейской модели гражданского понимания нации главным является гражданство, а для территории бывшего СССР зачастую главным является национальная или этническая принадлежность.
Понятно, что все государства декларируют идею гражданской нации – в конце концов это вопрос выживания, но случай России особый. Потому что у нее есть имперское прошлое. Стремясь распространить идею гражданской нации на известную историю Российской империи, российские власти фактически заявляют о своих претензиях на ее наследство и в смысле идеологии, а также отчасти и контролируемой ею ранее территории.
Все-таки гражданскую нацию лучше наверное строить без обращения к имперскому прошлому. При всей его идеализации в современной России, вопросов к Российской империи осталось очень много. Но самое главное даже не это. Все же важнее привлекательность предлагаемой модели интеграции. Если же сегодня Москва предлагает опираться на идеологию старой империи, то это не лучшее основание для возможного объединения под ее зонтиком.
Институт азиатских исследований