Султан Акимбеков
На конец апреля ситуация вокруг Ирана не стала яснее. Противоборствующие стороны все еще ведут затяжные позиционные бои, пытаются договориться на фоне продолжающейся финансовой и нефтяной блокады Ирана. Тегеран утверждает, что введенные со стороны США и Евросоюза санкции в отношении нефтяного и финансового сектора страны не могут нанести ему серьезного ущерба. Напомним, что в начале года западные страны фактически ввели нефтяное эмбарго в отношении Ирана. Кроме того, эта страна была выключена из международной системы межбанковских расчетов SWIFT, что сделало невозможным оплату иранского импорта и экспорта за валюты западных стран, в первую очередь доллар и евро.
Со своей стороны, Тегеран заявляет, что для него санкции не представляют угрозы, президент Махмуд Ахмадинежад в середине апреля говорил, что страна может безболезненно работать три года в условиях нефтяного эмбарго. Более того, Иран сам прекращает поставки нефти в ряд европейских стран, реализуя свою угрозу оставить их без нефти. И хотя цены выросли, а местная валюта риал упала, ситуация в экономике пока еще явно не достигла критического уровня. Ирану помогает то, что ряд стран не поддержали эмбарго и санкции, например, Турция.
Кроме того, многие финансовые операции могут проводиться при посредничестве самых разных банков в обход санкций. Например, «Арселор-Миттал» прекратил поставки металла из Темиртау в Иран, что составляло 30 процентов его производства, поставки же пшеницы из Казахстана пусть сократились в объеме, но все же продолжаются. Злые языки говорят, что сложные посреднические схемы оплаты включают банки из России, Европы, Китая. Для посредников сейчас вообще золотая пора, их процент за проведение трансакций может достигать от 8 до 10.
Тем более что Иран продолжает поставки нефти за юани, рупии и другую валюту, перевод в доллар и евро в третьих странах – это технический вопрос. Правда, бросается в глаза, что западные страны не сожгли все мосты в своих отношениях с Тегераном, потому что тот же Ахмадинежад говорил о 120 млрд. долларов золотовалютных резервов. Большая часть этих средств, естественно, содержится не в золоте, а в долларах и евро. Причем, скорее всего, они лежат на счетах иранского Центробанка, который находится под санкциями. Без системы SWIFT Центробанк не может оплачивать счета напрямую, но может использовать различные посреднические схемы. Фактически Запад оставил Ирану лазейку для использования долларов и евро, вернее, много лазеек, хотя мог бы в принципе перекрыть все каналы для утечки и сделать безналичные доллары и евро мертвым грузом.
Однако западные страны хотят, с одной стороны, сохранить возможность для переговоров, правда, они все время ужесточают требования. Например, что Иран должен демонтировать секретный завод около города Кум и передать за границу все запасы урана. С другой стороны, «ястребы» в иранском руководстве также не снижают уровень декларируемой воинственности, что было бы сложнее сделать в условиях полной финансово-экономической блокады. Не случайно Ахмадинежад говорит о том, что три года Иран спокойно проживет в условиях блокады. Это недвусмысленное предупреждение, что если на Иран будут продолжать давить, он перейдет к активным действиям по производству атомной бомбы и уж за три года ее точно сделает.
Так что обе противоборствующие стороны явно по-прежнему готовы к военному решению конфликта. Более того, они повышают ставки в игре. В частности, американские представители в начале апреля впервые официально заговорили о том, что Иран стоит за атаками на войска международной коалиции в Афганистане. Ранее об этом говорили только в экспертных кругах, теперь об этом заявляют официально.
Весьма показательно, что иракские курды в последнее время стали оказывать давление на шиитское руководство в Багдаде. Они прямо обвиняют нынешнего премьер-министра Нур-Малики в стремлении к диктатуре и ведут речь о возможности проведения референдума. Так как у курдов в Ираке самая широкая автономия, то речь может идти о независимости. С учетом тесных связей курдского руководства с США, это можно расценивать как давление одновременно и на Багдад и на Анкару. В последнем случае турецким властям посылается четкий сигнал о том, что вероятно априори неприемлемое для них провозглашение в Ираке независимого Курдистана. Соответственно, они должны учитывать это в своей региональной политике.
Однако основное давление курдский фактор оказывает на шиитов Ирака. На севере Ирака находятся богатые месторождения нефти в Мосуле и Киркуке. Их потеря может стать критической для Багдада. Хотя в обоих городах курды составляют только часть населения, во времена Саддама Хусейна в Киркук было переселено много арабов, тем не менее в военном плане курдские формирования пешмерга численностью около 200 тыс. человек, заметно превосходят официальную иракскую армию. В отличие от последней у курдов есть тяжелое вооружение, включая танки «Абрамс». Кроме того, в случае если иракские шииты поддержат Иран в момент вероятного конфликта, то курды могут выступить согласованно вместе с арабами-суннитами. Тем более что тактические интересы курдов с арабами-суннитами совпадают еще и в Сирии, где местные сунниты противостоят правящему шиитскому меньшинству алавитов.
В целом вероятность военного решения конфликта вокруг ядерной программы остается весьма высокой. И здесь дело уже даже не в самой данной программе, речь идет об изменениях во всей системе геополитических отношений в регионе, которая тесно связана с ситуацией вокруг Ирана.
Весьма показательно, что по мере того, как вероятность начала войны увеличивается, различные заинтересованные стороны начинают серьезно беспокоиться по поводу дальнейшего развития событий. Одной из наиболее заинтересованных сторон является Армения. Для нее возможное поражение Ирана и ослабление его государства может иметь самые непредсказуемые последствия. Главное из них заключается в том, что накануне разгорающегося конфликта Запада с Ираном, ее старый противник Азербайджан четко обозначил свои геополитические приоритеты и встал на сторону Запада. В этом смысле весьма символичны, с одной стороны, масштабная сделка по покупке Азербайджаном оружия у Израиля на сумму 1,5 млрд. долларов, с другой – обсуждение в Баку планов по переименованию своей страны в Северный Азербайджан. Все эти действия очевидно имеют четкую антииранскую направленность.
Покупка Азербайджаном оружия у Израиля вообще очень символическое событие в ситуации, когда именно Тель-Авив в любом случае, даже без согласия США, все равно собирается наносить удар по Ирану. Хотя стороны оговорили, что в основном приобретается оборонительное оружие, в частности, системы ПВО, но состав и номенклатура вооружений точно не известны. Да это, собственно, и не так важно в такой накаленной ситуации. Важна геополитическая демонстрация приоритетов.
Что касается прозвучавших заявлений о Северном Азербайджане, то они явно напрямую направлены против Ирана. На территории последнего проживает много этнических азербайджанцев, по разным оценкам, от 15 до 30 процентов населения. В любом случае это как минимум 10 млн. человек. Когда в Баку говорят о Северном Азербайджане, они имеют в виду, что южной его частью надо считать Иранский Азербайджан со столицей в Табризе.
Таким образом, Азербайджан занимает четко выраженную и весьма последовательную произраильскую и прозападную позицию в отношении Ирана. Естественно, что азербайджанцы не собираются сами воевать с иранцами. Они подождут, пока за них это сделают другие. Но они, похоже, не сомневаются в результате противостояния. Для них важно то, что Иран после теоретически возможной тяжелой войны и вполне вероятного поражения может повторить путь Ирака. Соответственно, тогда здесь будет весьма слабая центральная власть с высокой степенью автономии национальных меньшинств, а следовательно, и весьма многочисленных местных азербайджанцев.
Если такой сценарий реализуется, то это в корне изменит общую ситуацию для Армении, особенно в главном для нее вопросе – проблеме Нагорного Карабаха. Дело не только в том, что Иран для Армении это один из двух возможных вариантов выхода на внешние рынки, второй проходит через территорию Грузии. Более важно, что вместо централизованного государства Иран, соседом Армении будут территории, густонаселенные этническими азербайджанцами. Последние будут заведомо негативно настроены против Армении и карабахцев. Следовательно, в случае падения Ирана Армения оказывается в геополитической изоляции, фактически в блокаде. Потому что у нее останется единственно возможный путь для связей с внешним миром через Грузию. Однако последняя является последовательным союзником США. Естественно, Армения не может рассчитывать на то, что Грузия пропустит через свою территорию какие-то военные грузы или теоретически помощь со стороны России как союзника по Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Это ставит Армению в крайне невыгодное стратегическое положение, особенно в карабахском вопросе.
Главный вопрос Южного Кавказа – это проблема Карабаха. В целом ситуация здесь складывается тупиковая. С одной стороны, Азербайджан никак не может смириться с территориальными потерями (до 20 проц. территории) и наличием полутора миллионов беженцев. С другой – карабахские армяне, тесно связанные с собственно Арменией, имеют общую с ней консолидированную позицию. Она заключается в том, что возврат семи районов Азербайджана за пределами собственно Карабаха, которые были оккупированы армянскими формированиями в ходе войны начала девяностых, может произойти только в обмен на признание независимости Карабаха. Кроме того, Армения и Карабах считают, что часть из этих террриторий должна остаться за ними для обеспечения связей между ними, а также для безопасности. В частности, речь идет о Лачинском и Кельбаджарском районах.
Азербайджанская сторона с таким вариантом категорически не согласна. Максимум в Баку готовы обсуждать самую широкую автономию Карабаха в составе Азербайджана, при этом возврат территорий оккупированных семи районов является принципиальным условием.
При такой позиции сторон переговоры по Карабахской проблеме могут продолжаться бесконечно из-за невозможности прийти к компромиссу. Объективно сохранение статус-кво, естественно, более выгодно Армении и Карабаху. Азербайджан же периодически пытается оказать давление в переговорном процессе, в том числе и на посредников, время от времени прямо указывая на возможность военного решения конфликта, если не будет каких-либо подвижек. Значительные доходы от нефти позволяют Баку направлять большие средства на военные расходы, 3 млрд. долл. в 2011 году, которые уже превышают бюджет всей Армении.
В свою очередь, армянская сторона говорит о более высокой боеспобности своих военных, особенно карабахцев, и намекает, что любая война будет повторением событий начала 1990-х, когда карабахские формирования при помощи Армении разгромили азербайджанскую армию. Кроме того, Армения рассчитывает на поддержку России, с которой она состоит в ОДКБ. Согласно уставу данной организации, она должна оказать поддержку членам-участникам в случае если они подвергнутся агрессии. Россия также содержит в Армении военную группировку и контролирует пограничные войска.
Азербайджан не является членом ОДКБ, и отсюда возникает сложная коллизия. В случае если Баку атакует Карабах, Армения вступит в войну, должны ли войска ОДКБ, куда входит и Казахстан, оказать поддержку армянской стороне? В современной ситуации это не так важно, скорее всего, нас это не затронет, структуры ОДКБ в возможном конфликте задействованы не будут, речь может идти только о России и ее интересах.
В нынешней ситуации любая попытка Баку добиться реванша, скорее всего, закончится неудачей. Даже с военной точки зрения карабахская оборона сегодня опирается на прежнюю советско-иранскую границу, которая находится у нее в тылу. Если же по другую сторону будут находиться не формирования центрального правительства Ирана, а местные формирования иранских азербайджанцев, то ситуация изменится, карабахская армия будет вынуждена автоматически оставить часть оккупированных азербайджанских территорий. Иначе им придется создавать второй фронт вдоль иранской границы. Это может нарушить всю нынешнюю систему обороны Карабаха, которая формировалась последние 20 лет, что создаст условия для попытки военного наступления на Карабах со стороны Азербайджана.
Несомненно, Армения будет оказывать всяческую помощь Карабаху, но прямого официального участия в войне постарается избежать, потому что она не может быть уверена в позиции Турции. Кроме того, Грузия, тесно связанная с Азербайджаном различными транспортными проектами, вполне может устроить блокаду Армении.
Единственная надежда для армян заключается в позиции России. Но для Москвы ситуация будет крайне сложной. Она постарается удержать саму Армению от вступления в конфликт, потому что тогда встанет вопрос о ее отношении к нему, как в рамках ОДКБ, так и в ситуации наличия российской военной группировки на территории Армении. Однако перебросить дополнительные войска в Армению по суше Россия не сможет, а начинать войну против Азербайджана со стороны Дагестана и Каспийского моря означает пойти на слишком большой риск с непредсказуемыми последствиями на международной арене.
Так что для Армении вполне вероятная война с Ираном и его поражение будут означать неминуемый проигрыш в карабахском вопросе. Тогда уже у Азербайджана будет стратегическое преимущество в торге вокруг Карабаха.
В целом ситуация вокруг Ирана уже переходит на новый уровень, она может привести к кардинальным геополитическим переменам во всем регионе. Иранская ядерная программа выглядит почти как частный случай, в то время как волны от ее возможного разрешения в ту или иную сторону могут распространиться по значительным территориям и привести к кардинальным изменениям того мира и тех отношений, которые мы еще недавно считали стабильными.
публикация из журнала "Центр Азии"
апрель/май 2012
№5-8 (63-66)