Летний период времени для Казахстана прошел достаточно спокойно. Не было больших потрясений и не появилось особенно сложных проблем. Единственный проблемный вопрос возник в связи со слухами о девальвации тенге, что спровоцировало небольшую панику среди населения, в результате чего резко вырос спрос на валюту. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев во время встречи 26 июля с председателем Нацбанка Григорием Марченко заявил, что оснований для девальвации нет. После этого страсти несколько улеглись, и к концу августа давление на тенге на рынке ослабло и тенге несколько укрепился по отношению к доллару. Хотя сложности текущей ситуации связаны не с нашими макроэкономическими показателями, с ними как раз все в порядке.
Проблема заключается в приоритетах российской макроэкономической политики. Рубль в последнее время падает, и это несмотря на высокие цены на нефть. Таким образом, Москва помогает своим экспортерам и пытается оживить экономический рост, который по итогам первого полугодия этого года снизился до 1,5 процента от ВВП. Для нас падение рубля означает дополнительный рост импорта из России, который и так за время работы Таможенного союза вырос с 11 млрд. долларов в год до 17 млрд. Это очень много. Следовательно, наши производители потеряют еще какую-то долю внутреннего рынка.
Но у нашего государства нет выбора. Для нас курс тенге – это один из важных ориентиров для экономики и показатель нормального состояния дел для населения. Если мы будем колебаться вместе с российским рублем, то дело даже не в том, что наша макроэкономическая политика попадает в зависимость от интересов Москвы. Хуже, что это приведет к росту инфляции сначала в России, а потом по системе сообщающихся сосудов придет и к нам. Поэтому, очевидно, государство стремится к стабильности общей ситуации, исходя из макроэкономических показателей, но в какой-то мере жертвует при этом долей внутреннего рынка.
Еще одна сложная ситуация для нас возникла в связи с краткосрочной торговой войной, которая прошла в августе между Россией и Украиной. Москва внезапно инициировала проверки продукции одной украинской кондитерской фабрики, а затем запретила ее поставки на территорию России. Одновременно в середине августа был фактически блокирован украинский экспорт в Россию, на границе задерживали весь транспорт и подвергали его проверкам.
Наблюдатели сразу объявили происходящее торговой войной. В России неформально устами советника президента Сергея Глазьева объяснили сложившуюся ситуацию подготовкой к возможному подписанию Украиной соглашения о свободной торговле с ЕС и необходимостью защиты рынков стран Таможенного союза. В самой Украине это расценили как силовое давление, с тем чтобы вынудить Киев вступить в Таможенный союз. 22 августа препятствия на границе были сняты. Конфликт в целом был исчерпан, но стороны остались на прежних позициях.
Соответственно возникает вопрос: зачем все это было нужно Москве? Потому что вряд ли такое прямое силовое давление могло заставить Киев отказаться от своей европейской политики и вступить в Таможенный союз. Для украинской элиты, безотносительно ее внешнеполитических симпатий, это означало бы потерять лицо. Тем более что вся эта история на границе не могла продолжаться долго, иначе она привела бы к серьезным последствиям для экономики самой России. И дело не в том, что Украина могла бы предпринять ответные меры против российского импорта, в Киеве заявили, что не собираются этого делать. Все импортно-экспортные контракты заключаются заранее, на определенных условиях. Столь резкое прекращение потока в одну сторону неизбежно создаст проблемы для импортеров, которым надо искать замену, иначе они могут потерять заказчиков, для банков с их торговым финансированием и т. д.
Скорее всего, в России посчитали, что нужно продемонстрировать силу, показать свою решительность в крайне непростой момент. Причем, возможно, что и не только и не столько Украине. Среди адресатов могут быть и США, президент которой Барак Обама только что отказался от встречи с президентом России Владимиром Путиным. Или, возможно, что и собственно страны Таможенного союза, чтобы не дремали, и далее по списку. Хотя, честно, со стороны это выглядело, как очень нервная реакция.
Казахстан также невольно оказался вовлеченным в данную историю. Мы не приняли на веру заявление российского главного санитарного врача Геннадия Онищенко о том, что в конфетах фабрики «Рошен» был бензопирен, и провели собственный анализ. Бензопирена мы не нашли, и это стало причиной весьма двусмысленной ситуации. Онищенко был вынужден говорить о том, что речь шла о несоответствии продукции украинских кондитеров заявленным характеристикам и что он будет убеждать казахстанских партнеров в необходимости этого шага.
Казахстан конфеты не запретил, но, похоже, что на всякий случай запретил курятину с некоторых украинских и российских фабрик. Лицо мы таким образом сохранили и не поддались на давление со стороны Онищенко. Но данная история продемонстрировала, что не все еще так хорошо в нашем таможенном королевстве. Много страстей и сравнительно мало пользы.
На границе тучи ходят хмуро
Очень показательно, что в Казахстане в этом году строится много застав на южном направлении. 16 августа в Алматинской области были открыты пограничная застава «Кастек», 22 августа – застава «Каскелен». Такое внимание к Алматинской области неудивительно. Граница с вечно неспокойной Киргизией является одной из самых сложных. При этом тот ее участок, который проходит вдоль гор Алатау, может быть потенциально очень опасным.
Трагическая история с расстрелом людей в Иле-Алатауском национальном парке продемонстрировала, что недалеко от крупнейшего мегаполиса страны могут накапливаться вооруженные экстремисты. Более того, в соседней Киргизии вполне легально существуют некоторые организации радикального толка, которые запрещены у нас в Казахстане. И, наконец, нельзя не учитывать, что обширный горный район через Киргизию выходит к Таджикистану и далее в Афганистан. Именно этим маршрутом в Киргизию и Узбекистан из Таджикистана в 1999 и 2000 годах приходили боевики Исламского движения Узбекистана.
Поэтому стремление закрыть горную границу и прикрыть таким образом город Алматы выглядит вполне логичным. Кроме того, пограничники должны навести у себя порядок после всех скандальных историй недавнего времени, чем они, похоже, сегодня и занимаются.
Детектив года
В самом факте задержания в августе во Франции опального банкира Мухтара Аблязова уже есть своя интрига. Потому что буквально накануне в соседней Италии разгорелся серьезный скандал в связи с депортацией в Казахстан супруги Аблязова. Речь даже шла об отставке министра внутренних дел Альфано, что угрожало серьезным правительственным кризисом. Потому что Альфано в нынешней правящей коалиции является представителем партии бывшего премьер-министра Сильвио Берлускони. В случае его отставки, вполне вероятно, мог произойти распад правящей коалиции. Партия Берлускони вышла бы из коалиции. В результате Италия вернулась бы к той тупиковой ситуации, которая сложилась сразу после парламентских выборов, когда четверть избирателей проголосовали за движение популиста Беппо Грилло. Последний отказывается входить в какие-либо коалиции, чем парализует парламент, сокращая возможные варианты для формирования правительства. В итоге Альфано остался в правительстве, все ограничилось отставкой полицейского чиновника, который принимал решение.
Хотя с формальной точки зрения итальянская полиция действовала по инструкции. У жены Аблязова был паспорт Центральноафриканской Республики. Правда, сначала было заявлено, что паспорт фальшивый, затем сказали, что паспорт вроде подлинный. Хотя личность супруги Аблязова нетрудно было установить, как и то, что она не имеет отношения к Центральноафриканской Республике. Конечно, и в первом и во втором случаях итальянцы теоретически должны были бы сначала основательно разобраться в ситуации. Но у них был запрос из Интерпола, а сам факт наличия у человека паспорта другого государства на другое имя уже должен был вызвать подозрения. Поэтому они, скорее всего, и согласились на срочную депортацию. Но даже если предположить, что некую роль сыграло здесь влияние Берлускони на «его человека» в правительстве, то у него должны были быть очень веские основания для такого шага. Тем более что сам он находится в процессе апелляции на приговор суда о тюремном заключении.
Однако конфликт вышел нешуточный, вплоть до жестких высказываний в адрес нашего посла в Италии. И в связи с этим очень любопытно, почему же французы все же задержали самого Аблязова при такой волне возмущения в Италии в связи с историей с депортацией его жены? Дальше началась еще более интересная ситуация – выдачи Аблязова запросили не только Казахстан, но Россия и Украина. Понятно, что у опального банкира был в этих странах бизнес, к которому также накопились вопросы. Однако еще в 2011 году, когда активы Аблязова уже находились в России под арестом, ему фактически позволили продать компанию «Евразия» за четыреста с лишним миллионов долларов. На тот момент, в связи с арестом активов Аблязова по судебному иску в Великобритании, возможно, это были его единственные свободные деньги. Напомним, что в то время, по непроверенной информации, он финансировал оппозиционный телеканал К+ в России, деятельность незарегистрированной партии «Алга», различных СМИ, а также многих недовольных в Казахстане.
Теперь же Москва обвиняет Аблязова в хищениях на огромные суммы. В принципе это логично, потому что именно в России находились его самые громкие проекты, здесь же действовал принадлежащий ему банк, который в итоге остался должен российскому Центробанку значительные суммы. Но активность России трудно объяснить только денежными интересами. Это явно стремление оказать содействие Казахстану.
Очень может быть, что все последние события вокруг Аблязова связаны с геополитикой. Значение Казахстана заметно выросло в последнее время. Здесь и интеграция в рамках Таможенного союза, интерес России к этому процессу очевиден. В свою очередь, западные страны заинтересованы в сильной независимой позиции Казахстана. Здесь и иранская ядерная программа, Астана сегодня – это фактически единственный незаинтересованный влиятельный посредник в отношениях между Западом и Ираном. Тут и вопрос об Афганистане. Все это открывает большие возможности для государства в проведении проверенной годами многовекторной политики.
В этой ситуации Аблязов оказывается заложником большой политики. Каким бы он ни был способным человеком, но в межгосударственных отношениях он всего лишь песчинка между жерновами. Причем весьма неудобная для любых возможных партнеров. История с его бегством от приговора британского суда ослабила его позиции на Западе. Поэтому даже самые либеральные критики нашей государственной политики в Европе не говорят об Аблязове как о политической фигуре. Для них приговор британского суда и реакция на него опального банкира имели решающее значение. Они, конечно, против выдачи его в Россию и Казахстан, но выступают за выдачу Великобритании.
Скорее всего, Аблязова в Россию, и тем более в Казахстан, не отдадут. Он может сравнительно долго находиться во Франции, пока будет рассматриваться его вопрос, в Париже не будут повторять ситуацию со срочной депортацией жены Аблязова из Италии. Или французы просто передадут его англичанам для отбытия назначенного срока наказания. Тем более что в Великобритании у него есть статус беженца.
В целом, печальная история опального российского олигарха Бориса Березовского наглядно продемонстрировала, что против сильного государства даже у самого активного и умелого одиночки-олигарха нет никаких шансов. Другая история заключается в том, что зарабатывать огромные деньги наши олигархи могут только у нас.
Судебная история года?
История с предпринимателем Александром Сутягинским, владельцем российской компании «Титан» из города Омск, выглядит весьма интригующей. Сначала в марте его осудили на 12 лет за попытку организации убийства предпринимателя Гаркушкина, потом 12 августа по апелляции алматинский судья Кульпаш Утемисова изменила срок наказания на условный, затем после протеста прокурора Алматы кассационная коллегия городского суда 19 августа согласилась с прокурором и вернула прежний приговор. В связи с этим Сутягинского объявили в розыск. Его не нашли, потому что, скорее всего, он сразу же покинул Казахстан и уехал в Россию.
Конечно, история Сутягинского любопытна своими весьма неожиданными поворотами. Но сразу возникает вопрос: что вообще произошло? Почему судья по апелляции принимает вдруг такое радикальное решение переквалифицировать дело об организации заказного убийства на условное? Здесь не стоит принимать в расчет возможностей какой-либо личной мотивации. Это очень маловероятно, слишком громкое было дело.
Характерно, что история с Сутягинским весьма активно продвигалась в российских СМИ, где бизнесмена представляли как жертву обстоятельств, говорили о рейдерских захватах и т. д. Для российского читателя это очень привычная история. Он же не будет вдаваться в подробности истории с проектами Сутягинского в Казахстане.
Это заводы «Биохим» по производству биологического топлива этанола и «Силициум Казахстан» по производству кремния для микроэлектронной промышленности. Хотя заводы – звучит очень громко. Причем они так и не заработали. Проблема для Казахстана заключалась в кредитах Банка Развития Казахстана, 200 млн. долларов на два проекта, их вернуть будет сложно. Теперь особенно.
Но дело не в этих неудавшихся проектах. Все-таки дело было о попытке организации убийства. Проблема была в факторе самого Сутягинского. Понятно, что его нахождение в тюрьме способно было длительное время создавать неблагоприятный фон в казахстанско-российских отношениях. Если его партнеры в России продолжали бы PR-кампанию на тему «крупный российский предприниматель – рейдерский захват», не вдаваясь в подробности, это была бы не очень удобная ситуация. Возможно, что беспокойство проявляли и российские власти. Такой PR им был не нужен на фоне разворачивающихся процессов интеграции. Но и казахстанские власти не могли в данной ситуации что-то сделать, потому что речь шла о заказном убийстве и вынесенном по этому поводу приговоре суда. Можно долго спорить, кто здесь прав, а кто не очень, но очевидно, что образовался некий тупик в этом деле.
Как бы там ни было, но решение судьи Утемисовой фактически разрешило пикантную ситуацию. Сутягинский, похоже, покинул территорию Казахстана, воспользовавшись появившейся возможностью. У нас его сразу же объявили в розыск, отменив решение Утемисовой и вернули ситуацию в прежнее состояние. Соответственно, мы не отступили от своей позиции, Сутягинскому тоже не стоит обижаться, и уж точно он постарается уйти в тень, не будет тратить денег на PR, чтобы это громкое дело забылось как можно быстрее. Так что всем хорошо, кроме судьи Утемисовой.
Скандал года
История с обвинениями с плагиате в адрес ректора КазГУ Мутанова перешла в острую фазу. Министерство образования в августе собрало комиссию, по итогам которой признало факт плагиата в монографии Мутанова. В ответ в КазГУ собрали свою комиссию и выступили против мнения министерства. Более того, здесь фактически обвинили министерство в давлении, заявив о множестве организованных им проверок университета за прошедший год. В связи с тем что министром является бывший ректор КазГУ Бахытжан Жумагулов, это придает особую пикантность всей этой истории.
Хотя плагиат, если он доказан, есть плагиат. Не секрет, что в Казахстане плагиат или компиляция часто вообще не считаются серьезными нарушениями. Это привычный метод работы для очень многих и уже очень давно. Благо Интернет предоставляет для этого огромные возможности. Правда, и проверить через Интернет все также вполне возможно, но до этого редко у кого доходят руки. Увы, но количество научных работ у нас, к сожалению, никак не переходит в качество.
Поэтому безотносительно, кто прав, а кто нет во всей этой истории, постановка вопроса о плагиате является весьма актуальной. Слишком много у нас стало выходить объемных монографий ни о чем. Люди уже меряются не названиями написанных ими актуальных работ, а их количеством. Этот написал 10 монографий, другой 15. Монографии уже считают на вес, как картошку в овощном магазине. Очень часто без плагиата и компиляции это было бы невозможно.
Любая качественная научная работа требует времени, работы в библиотеках, сбора информации, элементарно нужно прочитать массу литературы по исследуемой проблематике. Часто это труд всей жизни. Но у нас к этому относятся легко, а потом удивляются, что их никто не читает и написанные ими работы уходят в пыль времени, как это уже произошло с массой работ по истории КПСС и научному коммунизму.
Обычно на Западе все обходится вне вмешательства государства, там проблема плагиата – это больше моральный вопрос. В России не так давно вскрыли целую фабрику по приготовлению диссертационных работ на базе одного московского вуза. Для нас это новая и одновременно очень старая проблема.
публикация из журнала "Центр Азии"
июль-август 2013
№ 4 (86)