В мае президент Казахстана Нурсултан Назарбаев озвучил национальный план «100 конкретных шагов» для реализации пяти институциональных реформ. Сам по себе проект выглядит очень впечатляюще. При этом характерно, что он был весьма позитивно встречен именно российской либеральной общественностью.
Одним из первых был руководитель Сбербанка Герман Греф, он говорил об этом еще в Астане в мае в рамках Астанинского экономического форума. Затем 18 июня на Санкт-Петербургском экономическом форуме бывший министр финансов Алексей Кудрин заявил, что Россия должна следовать по пути Казахстана. Сначала провести досрочные президентские выборы, получить необходимую легитимность, а затем, опираясь на нее, провести в стране реформы. Причем речь шла о реформах по образцу «100 шагов» президента Назарбаева.
Очевидно, что фактически российские либералы таким образом завуалированно, но все же выражают несогласие с политикой своей страны. Они как бы говорят, что вот он пример проведения политики модернизации сверху, в рамках государства с сильной вертикалью власти. То есть они не нас хвалят, они используют наш пример для собственных целей. Однако данное обстоятельство и представляет для нас особенный интерес.
Потому что российские либералы говорят о программе, которая еще не реализована, но они исходят из того, что она будет реализована. При такой оценке они опираются на опыт реализации различных программ в Казахстане за последние четверть века. Та часть российских либералов, которые сегодня находятся у власти или около нее, не против сильной централизованной государственности, они хотят, чтобы она была более эффективной.
Хотя на том же Санкт-Петербургском форуме звучали также мысли о том, что казахстанская программа «100 шагов» несколько не вписывается в контекст Евразийского экономического союза. Подоплека таких высказываний связана с тем, что Казахстан ставит задачи по развитию своего государства, экономики и общества без учета, если даже не без согласования с партнерами по ЕАЭС и у них есть вопросы, как обширная программа реформ в Казахстане скажется на развитии этой организации.
Что теоретически может вызывать беспокойство части истеблишмента в России, то что Казахстан проявляет самостоятельность в изменении внутренних правил, в данном случае в контексте модернизации. А это может привести к тому, что Казахстан, по словам российских же либералов, может стать несколько другой страной. В то время как нахождение в ЕАЭС и интеграция в целом рассматриваются частью российской элиты практически как обязанность его участников согласовывать политику отдельных стран. Отсюда, между прочим, периодически появляющиеся идеи об единой валюте, об этом российские официальные лица опять говорили в мае этого года.
Собственно, «100 конкретных шагов» – это стремление повысить эффективность государства в целом. Причем это комплексная программа. Она предусматривает и улучшение работы государственного аппарата, целый ряд «шагов» направлен на реализацию этой цели. Здесь и сочетание жестких мер и методов поощрения – ужесточение контроля за государственным аппаратом, дифференцированная оплата труда в зависимости от результата. Все это должно способствовать, в том числе и улучшению в Казахстане инвестиционного климата.
Для улучшения инвестиционного климата и одновременно интеграции Казахстана в мировую систему предполагается привлечение иностранных специалистов, например юристов, в совет при Верховном суде, менеджеров в управление компаниями, вынесение инвестиционных споров в отдельную инстанцию. Планируется также передача суду полномочий по санкционированию следственных действий. Целый блок мер связан с экономикой.
В целом при полной или хотя бы частичной реализации всех поставленных задач Казахстан может довольно сильно измениться. Конечно, всегда существует вероятность того, что многое не получится или получится не в том виде, в котором планировалось. Но в любом случае налицо программа обширной модернизации. При этом частая отсылка к опыту разных стран, включая такие, как Эмират Дубай и Канада, демонстрирует стремление Казахстана к адаптации к мировым стандартам.
Кроме того, это на самом деле программа действий, которая появилась в достаточно сложной экономической и политической ситуации в мире. Здесь можно еще раз привести высказывание Кудрина, что досрочные выборы вроде тех, которые были проведены в Казахстане, предоставляют возможность для проведения реформ. Естественно, что такие реформы не всегда могут быть популярны, но на это и существует мандат доверия, который как раз и предоставляют выборы, которые были у нас проведены весной.
Собственно, вопрос заключается в общей конкурентоспособности стран в условиях глобального мира. Потому что можно или конкурировать по существующим правилам или пытаться их изменить под свои условия. Но риск второго варианта связан с вероятностью попадания в изоляцию от внешнего мира. Казахстан выбирает конкуренцию, у России, похоже, другие планы.