Ровно пять лет назад в ряде стран Северной Африки и Ближнего Востока начались серьезные политические изменения, получившие название «арабская весна» или «арабское пробуждение». Те события запустили процесс такой глубокой и масштабной трансформации региона, что ее последствия наверняка будут ощущаться еще долгие годы. Причем не только в арабском мире.

Проявления религиозного экстремизма в различных регионах мира сегодня называют одними из самых серьезных вызовов и угроз для любого государства и общества. Действуя повсеместно, радикалы уничтожают само понятие безопасного убежища. Что сегодня порождает радикализм и можно ли с ним бороться?

2013 год для стран Большого Ближнего Востока, охватывающего государства от Северной Африки до Южной Азии, оказался непростым и очень насыщенным на разного рода события. Так называемая «арабская весна», похоже, окончательно потеряла свою динамику, превратившись в «арабскую зиму» в Египте или Ливии и спровоцировав гражданский вооруженный конфликт в Сирии. Однако масштабная трансформация Ближнего Востока, по всей видимости, еще далека от своего логического завершения.

Вторую годовщину так называемой «арабской весны» в Египте встретили с самыми тревожными ожиданиями. Обстановка в стране по-прежнему сложная, общество расколото, и главная интрига теперь заключается в том, кто или что сможет объединить государство и вернуть его на мирные рельсы.

Геополитическое противостояние между мировыми державами за контроль над процессами в Центральной Азии и соседними с ней регионами продолжается.

Сложная и неспокойная социально-политическая ситуация в ряде стран Ближнего Востока привлекает к себе внимание всей мировой общественности своей непредсказуемостью. Но за внешним фасадом бурных событий в тех же Египте или Сирии, все также остается неясным вопрос о судьбе самого долгого и непримиримого конфликта в регионе – арабо-израильского противостояния. Кто или что и каким образом будет определять динамику и вектор ближневосточного урегулирования?

Главная интрига прошедших 10 мая парламентских выборов в Алжире состояла, конечно же, в том, удастся ли местным религиозным партиям прийти к власти на волне «арабской весны», захлестнувшей весь регион Большого Ближнего Востока. В Тунисе и Египте большинство избирателей проголосовали именно за религиозные организации, однако алжирцы отдали предпочтение светским силам.

В действительности отношения Запада с радикальными кругами мусульманской общины (уммы) не всегда были ровными. В своей непростой истории они переживали периоды спада и подъема. К примеру, в годы холодной войны США и некоторые страны Западной Европы рассматривали ислам­ских радикалов как союзников в противостоянии с коммунизмом. Великобритания видела в международной сети организации «Братья-мусульмане» эффективное средство борьбы с арабским национализмом и социализмом на всем Ближнем Востоке.

Спустя год все еще продолжаются споры об итогах и последствиях самого массового протестного движения, охватившего арабские страны зимой 2011 года. Сложно даже сказать, какой будет новая весна «арабской весны» и не превратится ли она в «исламскую зиму». В ближневосточном уравнении по-прежнему остается слишком много неизвестных. Впрочем, основные тенденции серьезных преобразований на Ближнем Востоке постепенно приобретают свои очертания.

Вопрос о возможности начала войны между Ираном и его многочисленными противниками на сегодняшний момент является самым актуальным для мировой экономики и политики. Почему все же Запад и арабский мир так настроены против Ирана и как будут развиваться события?